| |||
|
| День сто двадцать шестой. |
|
Буэнавентура. Мексика. 19 июля 1981 года. Четверг. 8:56 утра.
По бескрайней мексиканской равнине, Что белым солнцем была опалена, Едет джип, некий корабль пустыни, А за рулём его сидит женщина одна. Звали её Сара Джессика Коннор И вдаль смотрели её усталые глаза. Терминатор, из будущего робот, Изменил отныне её жизнь навсегда. Сара Коннор стала совсем теперь не той, Что была всего несколько месяцев назад. Не официанткою «McDonald''s»а простой, А девушкой, что прошла кромешный ад. Та Сара перестала существовать В тот самый проклятый день, Когда прилетел киборг её убивать И его не мучила ни совесть, ни лень. Этот подонок самых дорогих для неё убил людей – Её собственную, абсолютно невинную мать, А также Кайла Риза, что так мил стал ей – Ему суждено теперь отцом её сына стать. «Ему почти удалось и меня убить,- Подумалось Саре вдруг невзначай. Но я должна, должна дальше жить, Иначе человечество – ПРОЩАЙ!» Да, от неё и от её будущего сына Джона Теперь весь человеческий род зависит – Уже не за горами та самая ужасная война, Которая никого на Земле не пощадит. Она к уху поднесла свой маленький магнитофон И включила недавно сделанную на АЗС запись: «Должна ли я об отце тебе рассказать, Джон… Повлияет ли это на то, чтоб он оказался здесь?» Она сделала паузу и на свой взглянула живот – Он округлился уже за те четыре месяца, Что разделяли её от выживания забот, Из-за которых часто мучила бессонница. «Если ты будешь всё абсолютно знать, То как эти знания отразятся для тебя? Сможешь ли ты его на смерть послать, Чтобы он спас мать твою, то есть меня?» Эта мысль о таком переплетении судеб Очень настораживала и по ночам пугала: Если Кайл Риз к ней вдруг не прибудет, То и Джона она уж точно бы не увидала. А Джон Коннор её всё-таки должен защитить, Послав подальше, в прошлое, любимого отца. Он, и только он, не позволит киборгу её убить, Не допустив тем самым человечеству конца. Сара дальше свою запись слушала: «Но, по секрету, между нами, я хочу сказать – Он лучший Мэн, кого я только знала, - Он был готов за меня свою жизнь отдать За те часы, что я с ним тогда провела, Мы целую жизнь как будто прожили. Как никто счастлива с Кайлом я была… Когда делали тебя, мы обо всём забыли…» Сара свой старый плеер тут выключила И подумала мать над своими недавними словами. Фраза нескромная где-то здесь проскочила - Но будем считать, что Сара прохлопала ушами. Просто Саре нашей очень хотелось, Чтоб сын её также полюбил Кайла – отца И поверил в его безупречную смелость, Не допустив тем самым другого засланца. Из кассет Сара делала некое собрание сочинений, Которые прослушает Джон когда-нибудь потом. А сколько там фантастики и личных откровений… В общем, будет Джону, что послушать перед сном… Сегодня на пленку Сара записала Про одного терминатора свой рассказ. Во всех красках его, гада, описала И как он пытался выполнить заказ. Киборг убил всех, кого Сара в жизни любила, И именно он заставил её злостно ненавидеть. Особенно, когда она его прессом раздавила, Чтобы морды противной больше не видеть. От этого электронного оборотня Она смогла таким образом избавиться. Но не пройдет ни одного дня, Чтоб не пришлось о нем задуматься. Именно в тот самый момент Умерла та и появилась новая Сара. Это как будто простой цент Возомнил, что идет по курсу доллара. Так Сара почувствовала недавно значимость… Значимость для всего прогрессивного человечества – От неё теперь зависит его независимость, Ведь она миру родит суперзащитника Отечества. Не одна живая душа ещё не знала, Что с Землёю вскоре произойдет, Что всё утонет в пламени пожара И конец света всё-таки придет. Электроника, что контролировать будет, Систему ядерного и другого вооружения, К вопросу одному в будущем придет: «Интересно, без людей обойдусь ли я?» Оказалось, что всё-таки обойдется… И будет зима над руинами ядерная. Под контролем машин всё окажется, А вести их будет система одна дурная. Систему эту «Небесной Сетью» обзовут И против неё повстанцы поднимутся. Все они за Джоном, её сыном, пойдут – У него они многому полезному научатся. Сара погладила свою собаку – овчарку, Что рядом с нею, высунув язык, сидела – Дорогую довольно Сара сделала покупку, Но собачка сон её иногда неплохо охраняла. В её сумочке теперь был весь «дамский набор»: Пистолеты, патроны, гранаты и косметичка. Так что у Сары был всегда прекрасный выбор: Накрасится и сразу же потом и застрелится. В общем, оружие, машину она прикупила – На это безобразие все деньги ушли почти, Что Сара на банковском счету отложила, А ещё страховка была от мамы Сары смерти. Ехала Сара всё дальше по Мексике на юг, Чтоб убежище безопасное в степях найти. Надо, чтобы Джон нормально расти мог, Учась, как правильно людей вперед-то вести. Чувство хронической и жгучей тревоги Всё время теперь Сару одолевало – Повсюду, куда не глянь, недруги да враги, А рядом Кайла очень не хватало. Он ей про ту войну рассказывал, Как с раннего детства начал воевать. Это будущее он «Уфеном» называл – До этого нам недолго осталось ждать. Сара представляла исполинские машины, Что дробили вдребезги останки людей, Сгоревших от лазеров без всякой на то причины, А повсюду – руины, пепел, горы костей. Горстка повстанцев под началом Джона, Что генералом армии в последствии стал, Сопротивление начала чинить роботам И несколько побед его отряд одержал. Но у «Сети» оружие мощное появилось – Машина по переброске во времени материй. И сразу применение достойное ей нашлось - Джона не будет, если у него не будет матери. И вот «Сеть» терминатора послала туда, Когда был восемьдесят первый на дворе. Сара Коннор молодушкой ещё была тогда И совсем не знала пока обо всей этой ерунде. Этот киборг, пройдя сквозь время, Мог одним ударом с Сарою покончить. Но к ней защитника послали вовремя, Что «Сети» успел здорово напортачить. Это задание было для Кайла самоубийство, Но он добровольно вызвался выполнить его. Его грело к Саре любви приятное чувство, Которое он испытал, увидев её на фото. Машину занесло вдруг на одном повороте И что-то выпало из щитка на её колени: Цветной снимок, сделанный на поляроиде – Именно он Кайла Риза в будущем пленил. На заправке, в нескольких милях отсюда, Щелкнул её вдруг мальчишка-мексиканец. Четыре доллара за фото дала ему Сара, Хотя все пять он вымогал, засранец. Уже старше своего юного возраста казалась Женщина, что с фотографии вдаль смотрела. Усталые, умудренные выделялись глаза и нос … А так, в принципе, неплохо Сара выглядела. Беременность наложила умиротворенность На её лицо, что без морщинок пока было. Но улыбка её, её грустная проникновенность, Добавляла годы Саре Коннор немного. В тот миг она о Кайле своем думала И именно это фото Джон Ризу передал. «Что эта улыбка Моны Лизы скрывала?» - Потом всё время Кайл предполагал. Кайл так никогда не от кого и не узнает, Что Сара Коннор о нем так вот тосковала. Да, по его теплу и ласке она очень скучает, Но сейчас думать о нем Сара себе не давала. Теперь она за дорогою следила, Над которой тучи уж сгущались – Скоро будет, однако, тут гроза И колеса её джипа к ночлегу мчались. Дождь пошел и его теплые струи Хлестали Сару по её нежному лицу. Собирались над ней свинцовые тучи И всё внимание уходило на дорогу. Вода и слезы застилали ей глаза… Подняв тент джипа и снова сев за руль, Она поехала скорей в поисках тепла, Свернув на, идущий в горы, дальний путь… |
| УФЕН |
|
Лос-Анджелес. Калифорния. 11 июля 2029 года. 5:45 утра.
Черных радиоактивных облаков пелена Плотно собою небо утреннее затягивала. Вместо города стояла теперь пустыня, Которая чудовищную картину открывала. На десятки миль здесь простиралась Вереница ржавых, негодных автомобилей. Эта группа скульптурная называлась: «Последняя пробка в жизни водителей». Здания, что были по бокам автострады, В развалы и в руины превратились. Ветры наметали снега белого сугробы, Что контрастно с чернотой смотрелись. Среди бетонных конструкций искореженных Груды обожженных костей выглядывали. На качелях, взрывом страшным поваленных, Дети друг с другом больше уже не играли.... 29 августа 1997 года Закончили навсегда свое земное существование Три с лишним миллиарда Невинных человеческих жизней. Уцелевшие люди этот денек назвали Не иначе, как только - СУДНЫМ… И, только они пламя адское испытали, Как стали под снегом жить ядерным… Но не заканчивались несчастья на этом – Воевать с роботами пришел черёд… Мощная ступня с громким хрустом Детский под себя подмяла череп. Хромированный металлический скелет, В руках штурмовую винтовку держа, Местность прочёсывал в данный момент, Красными глазищами вокруг смотря. Электронный мозг этого киборга, Лишенного кожного покрытия, Искал где-то в руинах себе ворога И делал разные для себя открытия. Это был терминатор 800 серии – Боевая универсальная машина, Которая служила «Небесной Сети» И на охоту за людьми была нацелена. Итак, профессия терминатора была убивать И он заметил где-то в развалах движение. Плазменный излучатель «Вестингауз М25» Сделал выстрел по цели на поражение. Узкий луч в человека одного попал И юноша с рассеченной грудью На землю, в снег с криком упал, Окрасив белое красной кровью. Но убийца не ушел от возмездия – Откуда-то сзади человек выскочил И, без удара ноги, но с криком «Ки - Я!», Из гранатомета в падении выстрелил. Энергии ослепительный разряд Всё туловище у робота срезал. Ноги его сделали пару шагов наугад, А потом и им пришел завал. Солдат с ненавистью плюнул В кучу убиенной рухляди. Затем он рукою кому-то махнул, Сказав при этом: «Выходи!» Из тени девочка лет десяти вышла В изодранном свитере из шерсти. Бедняжка вся от холода дрожала, Боясь близко к останкам подойти. Отец привлек её к себе поближе и сказал: - Не бойся, дорогая, сейчас – всё уже позади! Забрав винтовку, он её дочке лично передал: - Вот, теперь прикрывать будешь меня сзади! Заслышав приближающийся рокот моторов, Боец девочку подхватил и спрятался. Ослепительные лучи мощных прожекторов Проверяли, кто ещё в живых остался. Эскадрилья летающих «Охотников-Убийц» В тот район разрушенного города мчалась, Где на жутком фоне покошенных улиц Битва не на жизнь, а на смерть велась. А там боевые действия уже накалились: Повсюду были вспышки лазерных лучей, Что над землей, в небе, пересекались – Машины сражались против людей. Пришлось людям в неравный бой вступить: Ведь у машин был такой боевой арсенал, Что в мгновение ока они могли сокрушить Тех, кто ещё защищал этот квартал. Армия роботов состояла из боевых машин, Которые могли летать, прыгать и стрелять. У них ещё имелась бомба «Силверфиш», Что эффективно и быстро умела убивать. На тепловое реагируя излучение, «Силверфиш» в укрытия проникала И, попав в человеческое окружение, Жестоко их всёх без жалости взрывала. Смертоносные лазеров стрелы Людей и здания молниями поражали. Повсюду были выстрелы, взрывы. Что ядерную ночь вдруг освещали. Грузовик в броне на равнину выскочил И из него повстанец храбрый вылез. А в небе «Охотник-Убийца» кружил, Пожалевший, что в небо-то он полез. Повстанец вдруг «Стингер» вытащил И по «ОУ» дал ракетный залп. Снаряд двигатель один поразил И загорелся у «Охотника» зад. Пылающая летающая крепость С воем падала на грешную землю. В общем, «получив тут в кость», Она закончила свой вояж по небу. Взрывом там накрыло И киборгов небольшой отряд… С лица земли вдруг стерло – Полегли ребята дружно в ряд… Стрелок торжествующе закричал, Но позади него земля задрожала. Грузовик сам жертвой теперь стал – Его разорвали лазеров жала… А в это время среди груды камней, Что были когда-то торговым центром, Терминаторы сражались против людей, Обладавших стойкостью и упорством. Коуэн, семнадцатилетний партизан, На встречу с тремя киборгами выскочил. И этот молоденький совсем пацан По врагам из гранатомета выстрелил. Все они на землю дружно повалились, Не выдержав жестокого судьбы удара, И вместе они загорелись, задымились, Как какая-нибудь кубинская сигара. Принявшись гранатомет перезаряжать, Юноша в убежище, за глыбой спрятался. - Хлопец, сколько ещё подкрепления ждать? Кто-то рядом с Коуэном проболтался. В неверном свете далеких вспышек Фигура человека вдруг обозначилась. Много было на нем шрамов, шишек И кровь из раны на ноге сочилась. Коуэн к незнакомцу пригляделся, К его повязке красной на руке, Как партизан на этот бой оделся И отскочил от него в одном прыжке. - Умри, адское отродье! – Коуэн закричал, Гранату свою в незнакомца разрядив. Выстрел оглушительный тут прозвучал, Взрыв у мужика в груди породив. Волна взрывная Коуэна обожгла, Но он за глыбой спрятаться успел – Из уха его только кровь потекла, А слышать он ещё потом хотел… Но когда Коуэн на мужика посмотрел, А точнее то, что от него осталось, То не стал огорчаться из-за этих дел – Незнакомцу-то больше досталось. Труп на земле распластался – Через зияющую в груди рану Металлический скелет показался, Обнажая мужика этого тайну. Терминатор в агонии извивался, Судорожно хватая ртом воздух. Так он ещё минуту побрыкался, Пока свой не испустил электродух. Поправив на руке синюю повязку, Цвет которой каждую неделю менялся. Коуэн повторил гранат зарядку, Так как бой всё ещё продолжался. Вдруг груда камней рядом зашевелилась И из неё показалась бомба «Силверфиш». Она стремительно к Коуэну покатилась, Собираясь сделать из него «кишмиш». Коуэн резко корпус развернул И оттуда прочь быстро метнулся. За глыбу бетонную он свернул И там от взрыва бомбы укрылся. Брызнув осколками на все четыре стороны, Бомба «Силверфиш» всё-таки взорвалась. Там, однако, остались гранаты и патроны – Иллюминация нехилая, короче, получилась. Коуэн, сказав «Спасибо» глыбе, Резко вскочил и оттуда побежал. Вокруг всё было в таком дыме, Что раза три партизан упал. На ощупь в руинах города пробираясь, Партизан в какой-то коридор попал – На дикую боль в ухе и плече ругаясь, Коуэн всех чертей и маты вспоминал. Впереди вдруг замаячил силуэт – Металлический скелет терминатора И этот не сильно приятный субъект Удар нанес не хуже танка или трактора. Парнишку к стене аж отшвырнуло И гранатомет тоже далеко отлетел На Коуэна киборг наставил дуло – Ой, что-то плохое сделать он хотел… На этот раз парню не спастись И он уже о смерти мерзкой подумал. И, как Богу ты тут не молись, Момент прощанья с жизнью настал. Время как будто остановилось, Секунда за секундой вот так уходила, Но… ничего так и не случилось – Пуля до сих пор голову не ублажила… Коуэн глаза терминатора тут обозрел – Безгубый рот в вечной ухмылке кривился. Киборг почему-то тянул этот выстрел – Вот, блин, мерзавец, как измывался! Глаза робота в человека вонзились. Вот сейчас… ан нет – не стрелял. Секунды уже в минуты собирались, А киборг по-прежнему дурака валял. И тут до Коуэна вдруг дошло, Что терминатор-то вообще не двигается! И он был совсем, однако, того – В глазах красный огонь не зажигается… Держась за стену, Коуэн поднялся И в сторону от терминатора отбежал. А тот в то место всё ещё пялился, Где совсем недавно партизан лежал. Не веря до конца всё ещё своему счастью, Коуэн несмело к киборгу шагнул И, набравшись, как следует наглостью, Его в грудь рукою своею толкнул. Терминатор от этого покачнулся И с грохотом на пол коридора рухнул. Удивленно тут Коуэн матюгнулся И гранатомет свой на плечо закинул. В конце коридора он солдата заметил – Это была девушка по имени Брин, С которой заговорить об этом он решил: - Ничего себе! Ты видела это, блин! - Он просто остановился, сам по себе! - Сами по себе они не останавливаются… Так, давай я попробую помочь тебе, А то у тебя кровотечения начинаются. Брин любезно предоставила свое девичье плечо И Коуэн этим не преминул попользоваться. Усталое и всюду потрепанное партизана тело Стало всё острее в здоровом сне нуждаться. Хромая, немного постанывая от боли, Коуэн с Брин к выходу в бункер пробирались. Наконец, своих солдат они вскоре нашли, Что у входа курили, пили – в общем, тусовались. Сейчас Коуэн расскажет ребятам, Что с ним сегодня произошло, Что случилось с тем роботом И как он чувствует себя пошло… В наспех оборудованном окопе Один человек важный находился. Он отдавал приказы всей толпе И больше всех людей ценился. Он через полевой бинокль следил За всем тем, что происходило. И вот он аппарат свой опустил, Взглянув на это всё сердито. Лицо, задубевшее от напряжения, Было открытым и совсем не старым, Шрамы не портили изображения, Делая его мужиком смелым и удалым. На форме его – нашивка генерала армии, На кармане рубашки надпись: «Коннор». Сквозь треск и шипение мобильной рации Слышались голоса и какой-то гомон. Командиры обстановку по войне докладывали И спрашивали, что им ещё дальше надо делать. На что они исчерпывающие инструкции получали, Ведь успел же Джон Чернышевского прочитать. Многоязыкая речь в рации слышалась: Под знамена нашего Джона Коннора Интернациональная армия собралась – Все готовые для жестокого отпора. Сопротивление «Сети» по планете нарастало, Но решающие сражения армией велись В США, в Шайенских горах штата Колорадо, Где главные-преглавные цели находились. Где-то там, в подземном бункере, Центральный процессор был установлен. Не в одной для всех людей беде Он был чрезвычайно, однако, виновен. А ещё автоматизированный комплекс, Где своей участи каждый киборг дожидался, Не давал людям подумать про секс И тоже, зараза, где-то глубоко закопался. В последние два дня сражений Люди несли колоссальные потери. Но, полные победы стремлений, Они своего добьются, черт побьери! Множество девушек и парней, Только в жизнь вступающих, Не увидят фейерверки огней, Общую победу извещающих. Цену, какую надо было заплатить За мир и всех людей освобождение, Была велика – чего уж там говорить И не входила не в какое сравнение. Джон не мог больше этого видеть, Как его солдаты на глазах умирали. Научившись злостно ненавидеть, Они собой без жалости жертвовали. Джон о том дне страстно мечтал, Когда война эта, наконец, завершится И с женой на курорт, на Тадж-Махал, Хотел поскорей он уже отправится. Кэтрин была ему поддержкой и опорой всегда – Джон мог на неё в случае чего положиться. С тех пор, как в их жизнь вошла эта беда, Они смогли здорово друг в друга влюбиться. Были у них уже и дети – Роберт и Сара. Одному - двадцать пять, двадцать лет – второй. Их тоже постигла семейная, видимо, кара – Командуют полками, крича всё время «В БОЙ!» А на поле боя что-то неясное творилось И Джон снова бинокль к глазам поднес. С курса несколько «Охотников» сбилось И закон тяготения их вниз, к земле, понес. Над самой землей они подорвались, Осветив руины живописною вспышкой. Под раздачу киборги ещё попались, Что были неподалеку с той опушкой. «Вот молодцы, ребята! Ну, просто орлы! Если живы, надо представить их к награде!» Но сбили вероломно их не его бойцы – «ОУ» лишались управления сами по себе. Ещё два «Охотника» вниз понеслись И их постигла доля предыдущих. А киборги, что по полю боя паслись, Стали похожи на бродяг и нищих. Все они встали вдруг, остановились И языки пламени лизали их скелеты. Беспризорно все они смотрелись – Мол, подкиньте, инвалидам, монеты! Но солдаты Джона этого делать Совершенно как бы не собирались. Зато начали они ликующе кричать, А некоторые радостно заматюкались. Неужели та победа наступила, Что так все люди долго ждали? Эта радость все беды притупила, Все «Гип-гип-ура!» тут закричали. Джон Коннор в бинокле своем увидел, Что небо целиком уже от «ОУ» очистилось. Никто из них больше с воем не летел – Такое даже в самом сладком сне не снилось. Случилось совершенно невероятное событие – Поле недавней битвы вдруг тишина накрыла. Терминаторы погрузились все в небытие – Нигде не было от них ни выстрела, ни взрыва. Тишину радостные крики прерывали И интересные весьма по рации сообщения: Со всей Америки Джону передавали, Что уклоняются чего-то киборги от общения. Блокадная Москва, Париж, Берлин и Лондон Передавали о полном уже уничтожении врага. Свои сообщения скидывал и Беня ибн Ладэн – Ближний Восток свободен - ответ на пацана. Но не время было ещё эмоциям придаваться И эту войну надо до логичного довести конца. Некто подошел к Джону отрапортоваться, Когда сквозь тучи прорвались лучи солнца. Лейтенант Фуэнтес, – так его все звали, сказал: - Получена информация – «Сети» конец пришел. Джон еле-еле слезы радости на людях сдержал – Он сделал это – «YES!»– народ к миру привел! Трудно было осознать, что такая автоматика, Рассчитанная на десятки долгих-предолгих лет, Пойдет прямым путем к такой кибенематике, Из которой возвращения уже для роботов нет. - Война закончена, Джон, – мы победили… - Скажи ещё раз эту фразу – приятно её слышать. - Джон, мы их побили, убили, разбили! - А-а, кайф… Надо эти слова на пленку записать… Люди, смеясь и плача от счастья, Поднимали свои глаза к голубому небу, Чистому от черного ненастья, Возвещающему добра над злом победу. Многолетний бой, наконец, закончился И всем на душе весело и хорошо вдруг стало. Джон Коннор на колени тут опустился – Его всё ещё от фразы Фуэнтеса вставляло. А впереди ожидали новые совсем дела – Он не может позволить себе передышку. Тропа его к комплексу теперь вела, Где надо ещё одну выдержать стычку. Коннор, полностью овладев уже собой, Сухие в микрофон начал отдавать приказы. Те, что ему предназначены судьбой – Последние, незамысловатые бойцам наказы… |
| Начни зарабатывать огромные деньги с этого сайта! |
| Продолжение моей поэмы ЗДЕСЬ! |
| На главную страницу сайта! |
| Лучший сайт ТЕРМИНАТОРИУМ! |
| Напишите мне |
